Если я усну и проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу: пьют и воруют…
М. Е. Салтыков-Щедрин
Дисклеймер: все имена и события вымышлены, любые совпадения с реальными людьми и событиями чистая случайность.
И какой только мышкинец не хаял генерал-губернатора Углеева за угрюмость, кумовство и любовь к побрякушкам наградным. Соберутся, бывало, на кухнях да чихвостят с головы до пят. Многим он изрядно поднадоел за полтора десятка лет управления.
Поэтому весть о прибытии нового генерал-губернатора Гордей Гордеевича Цыплакова в Мышкинской губернии была встречена с небывалым движением.
Народ ликовал, еще до приезда складывал о нём гимны и анекдоты, называл его «молодцом», «хватким» и «лапочкой». При встрече жители жарко друг друга поздравляли, гуляли в кабаках и трактирных, а в порыве восторга радостно целовались.
Люди, что чином повыше, сразу нарекли его «батюшкой» и ставили свечки за здравие.
Особо полюбил нового назначенца издатель газеты «Мышкинские вести» Берендей Берендеев. Руководимый не столько разумом, сколько движениями благодарного сердца, он утверждал, что хоть и прежний губернатор тоже был молодцом, но новому правителю уже по тому одному должно быть отдано преимущество, что он новый.
Между тем этот самый новый генерал-губернатор оказался человеком робким и гаденьким и очень любил тихушничать. Решения принимал со скрипом, по острым вопросам себя особо не выпячивал, а чаще помощников подсылал. Успешное дело — Цыплаков молодец, и шлет об этом телеграмму в столицу, а ежели провал — то помощника под зад, а он, значит, не при делах.
Надо сказать, что таким способом Гордей Гордеевич сделал себе карьеру, хотя неоднократно по молодости бывал бит за это однокурсниками и женщинами. Но все это насилие только помогло Цыплакову уверовать в правильность своей тактики.
Так решил действовать Гордей Гордеевич и когда его разбудили вестью о письме из столицы, в котором говорилось, что в Петербурге узнали о махинациях в Ковалёвске и что требуют от Цыплакова решительных мер и кардинальных маневров.
Сердце Гордей Гордеевича учащенно забилось, глаза забегали, на высокой лысине проступил пот, руками он то и дело теребил фалды сюртука…
— Может, высечь Соколовского, ваше высокоблагородие? — вырвал из панического размышления генерал-губернатора помощник Евстафий Попов.
— Высечь? Это мы всегда успеем, тут решение надобно иное.
— Может, поговорить с ним? Выговор сделаете? — осторожно предложил Попов.
— Да, так и поступим. Но поедете вы и передадите ему всё моё негодование и гнев, — на последнем слове Цыплаков даже немного взвизгнул и сам немного оторопел от собственной прыти.
На этом мы оставим наших героев и немного ускорим ход событий. Попов по дороге в Ковалёвск был умело перехвачен людьми Соколовского, которые увлекли его по барам да публичным домам города. Очнулся он только на пятый день и сразу телеграфировал губернатору, что выговор пока не требуется, а он держит всё под контролем. Честно сказать, в ту минуту от ручной дрожи он не мог и стакан воды держать.
Узнав это, Гордей Гордеевич немного успокоился и вызвал к себе издателя Берендеева, чтобы тот рассказал, какие сплетни ходят по губернии…